Режиссер: Вадим Абдрашитов
Сценарист: Александр Миндадзе
Оператор: Юрий Невский
Композитор: Эдуард Артемьев
Актеры: Олег Борисов, Анатолий Солоницын, Михаил Глузский, Нина Русланова, Людмила Зайцева, Николай Скоробогатов, Петр Колбасин, Станислав Коренев, Валерий Лысенков, Иосиф Рыклин, Галина Юркова-Данелия, Лидия Савченко

В результате аварии пассажирского поезда гибнет машинист. Приехавший для расследований обстоятельств случившегося следователь убеждается в том, что этот случай - закономерность в цепи служебной недобросовестности на всех уровнях организационной структуры железнодорожного управления...

 

Экзистенциально-социальная драма

Даже в момент своего выхода на экран эта картина постоянного творческого тандема Александр Миндадзе-Вадим Абдрашитов воспринималась почти как буквальная реализация известного анекдота о том, как остановился поезд социализма. Теперь же, спустя почти 25 лет, а главное — после происшедших изменений в стране, которой вообще уже нет, фильм поневоле оказывается не только точнейшим свидетельством об эпохе застоя. Это и сбывшееся тревожное пророчество о том, что нечто неладно не в отдельном депо или же «на всех уровнях организационной структуры железнодорожного управления», а что система в целом (причём общественно-политическая) грозилась пойти под откос из-за одного неисправного «тормозного башмака». Вопреки песне, которая обещала нашему летящему вперёд поезду остановку лишь в будущей коммуне, общество развитого социализма забуксовало далеко от пункта конечного назначения.

Несмотря на явную публицистичность замысла авторов ленты, разумно и дальновидно воспринятую руководством актуальную критику «всё ещё имеющихся недостатков в нашей работе», важнее намеренно доведённый до предела стиль суховатого повествования, которое почти очищено от быта, будто пригодно для научного (социологического или психологического) эксперимента. И в то же время неожиданно предлагается некая метафорическая трактовка происшедшего. Путь Миндадзе-Абдрашитова в те годы можно было бы сопоставить с усилиями Глеба Панфилова в условиях советской цензуры и с порой демонстративным использованием того языка, который единственно приемлем для начальства, во всеуслышанье просить слова и говорить громко, членораздельно абсолютно крамольные вещи. Однако его «Тема» на десятилетие легла на пресловутую полку, а вот «Остановился поезд» даже удостоился Государственной премии, правда, РСФСР. И куда больше раздражения и недовольства вызвала следующая работа слаженного дуэта — иносказательная притча «Парад планет», вероятно, самая лучшая в их карьере, хотя и не столь внешне острая.

Между прочим, Александр Миндадзе и Вадим Абдрашитов с самого начала сотрудничали на «Мосфильме» в творческом объединении Юлия Райзмана и уж наверняка постигли у него хитроумное искусство иногда специально в расчёте на цензорские ножницы вставлять вовсе «непроходибельные» сцены, словно маскируя от гнева «штатных надсмотрщиков» весь остальной материал. «Остановился поезд», как и панфиловское «Прошу слова», великолепно читается именно двояко — что называется, и нашим, и вашим. И на каждый сомнительный довод хранит в запасе контрдовод: «мы-то сажали, а вы доносили». Эта хлёсткая фраза, брошенная следователем в разговоре с журналистом, афористичнее всего выражает двойственность поведения каждого из участников, свидетелей и тех, кто потом начинает интересоваться случившейся катастрофой поезда. Также есть своеобразная амбивалентность во всём окружающем мире, когда похороны погибших похожи на молчаливую акцию политического протеста, а организованный властями митинг в депо вместо общественного обряда самобичевания вдруг приобретает черты трагифарса.

Вот и всё произведение потрясающе укладывается и в рамки остропроблемного, типично советского фильма о том, «как же нам двигаться дальше, товарищи?!», и одновременно с искренней скорбью и едким сарказмом констатирует, что у остановившегося поезда социализма «весь пар опять ушёл в гудок». В художественном плане этот особый релятивизм позиции проявляется в том, что «Остановился поезд» в какой-то степени можно считать отечественным «Расёмоном» — чем одержимее выяснение обстоятельств происшедшего и поиск в прямом смысле слова виноватого стрелочника, тем очевиднее бесполезность знания этой малой истины, если большая истина оказывается сокрытой ото всех.

Режиссёрская воля на то и направлена, чтобы заставить зрителей не верить в то, что они видят, не слышать то, что они слышат, а пытаться, как и в электронно-нивелированной музыке Эдуарда Артемьева, почувствовать в приглушённой и якобы безэмоциональной тональности ленты её страстно пульсирующий нерв. И угадать в иносказательных аллюзиях подлинную боль из-за запросто сошедшего с рельсов мира вокруг нас, казавшегося таким стабильным и непоколебимым. Так что с полным правом можно причислить «Остановился поезд» к редким трагическим картинам в советском кино, когда реквием, как ни уверяй, не звучит оптимистически.

 
Похороны:

Финал: