К 150-летию написания романа «Преступление и наказание» в Театре мюзикла Михаила Швыдкого будет выпущен одноименный «музыкальный спектакль» (именно так указан жанр) в режиссуре Андрея Кончаловского и на материале оперы Эдуарда Артемьева, написанной около 35 лет назад. Работа архисложная, не зря постановщик сравнил подбор артистов и репетиции с ними с подготовкой морской пехоты. Все в конечном счете держится на воле и вкусе режиссера, хотя за хореографию, музыкальную выучку героев, декорации отвечает талантливая команда. Так, известный хореограф Юрий Посохов поначалу как будто оказался в непривычной ситуации. Но это лишь пробудило азарт.

фото: bolshoi.ru

Юрий Посохов.

Мы встретились с Юрием между частыми репетициями: сейчас самый ответственный момент — нащупываются смысловые точки, общий стиль, на котором весь этот сложный пазл в итоге соединится. Актеры привыкают к хореографу, хореограф — к актерам. А время не ждет — не за горами премьера.

— Юрий, чем лично вас привлекла эта работа?

— Да буквально всем. Необычна тема для мюзикла, даже самому любопытно — как это выстроится в итоге. Все-таки люди талантливые работают. Тут все дышит экспериментом. Новизной. И это здорово. Я-то с мюзиклами никогда раньше не сталкивался... И помимо того, что делюсь тем, что у меня есть, так и сам получаю драгоценный опыт.

— Все ли сразу стало «клеиться»?

— Дело в том, что спектакль целиком — музыкально, танцевально, драматически — мы еще не собрали. Всему свое время. Каждый работает на своем участке. Общая структура будет видна позже. Трудность в том, что есть некое ограниченное пространство на сцене, конкретные мизансцены, и к этому нужно приспосабливаться. Но, уверен, из всех сложных ситуаций мы найдем выход... У нас нет танцоров-солистов и кордебалета. Понятно, что это нетрадиционный балет. Танцуют те, кто одновременно и поет. Я никогда прежде не работал с такими людьми, не сталкивался с необычной задачей, что хореография должна ложиться на слова. Петь и танцевать — это самое тяжелое, тут и ритмы особые, и дыхание...

— То есть вы должны учиться?

— Ну а как же! Тем более здесь нет определенного стиля танца — спектакль разноплановый. Причем сегодня режиссер может попросить сделать одно, а завтра — что-то другое. И это нормально. Идет поиск.

— Сколь влияет на вас именно груз Достоевского? Роман как таковой вдохновляет на хореографию?

— На данный момент я слушаю не столько Достоевского, сколько режиссера. Только он видит общую концепцию и знает, что для чего нужно. Это его бремя. Я работаю с движением.

— Как хореограф вы довольны артистами, из которых что-то приходится лепить каждый день? Чай, не балетные...

— Ну, приспосабливаюсь… Да, необычные для меня тела, необычные телодвижения. Но когда ты всех их уже знаешь, когда часто репетируешь, становится все легче и легче. Тут главное — работать сообща и учиться сообща. Я очень воодушевлен. И мне эта затея с каждым днем все больше и больше нравится, постепенно начинаю получать удовольствие от самого процесса.