17 сентября 2016

Случилось разочарование столицей. Мюзикл «Раскольников» по роману Федора Достоевского «Преступление и наказание» явился одной из тех постановок «Белой вежи», которая стала терять зрителей уже на двадцатой минуте действия. Так как работа была широкополотная - на три с лишним часа и с двумя антрактами, все купившие билеты на балкон в зале ОКЦ к третьему акту могли спокойно занять лучшие места в партере.

История спектакля Института современных искусств (Москва) стоит того, чтобы на ней остановиться. это один из тех редких случаев, когда вначале была музыка. около 30 лет назад культовый композитор Эдуард Артемьев стал писать рок-оперу "Преступление и наказание». Время было такое - рок-опера стала входить в театры СССР, «Преступление и наказание» - динамичное, полное страстей и темпераментной борьбы характеров произведение - легко ложится на хорошую рок-музыку. Сам Андрей Кончаловский вынашивал планы однажды поставить «Раскольникова».

Брест не принял этот спектакль. А критики «Белой Вежи» при всей деликатности высказываний так задразнили москвичей, что творческая команда демонстративно вышла из зала для пресс-конференций. Ну, «Белая Вежа» не раз видела такие страсти. Так почему на этот раз мы так совпали, зритель и театральные профессионалы?

- Мы ожидали увидеть музыкальный спектакль на музыку Эдуарда Николаевича Артемьева - думающего, отвечающего за каждую ноту композитора, - говорит Мария Храпачева (Киев), специалист по музыкальному театру. - Рок-оперу делают молодые артисты. Ожидается, что будет «рокерская глотка» у Раскольникова,  хорошее движение молодежи, спецэффекты. Все это предполагает жанр. И что мы получаем? Декорации как из учебного театра - что было под рукой: вечный шкаф. Темперамент у них есть, из кожи вон лезут, чтобы сыграть, но совершенно никудышним образом поют. Партитура Артемьева трудна, и без специальной подготовки ее невозможно воплотить. Было бы честнее сказать публике, что это - студенческий театр, который хочет учиться на Достоевском и Артемьева, поэтому «извините, стараемся как можем».