Электрические леди: 7 женщин, без которых электронная музыка была бы совсем другойСтатья взята с информационного портала COLTA.RU Автор статьи: Ник Завриев Стереотип, что электронная музыка — не женское дело, который любят подтверждать аргументами вроде «посмотрите, как мало женщин среди клиентов лейбла Warp или участников фестиваля Sonar», легко опровергается тем, что у колыбели электронной музыки стояли именно женщины. Это очень разные люди с уникальными судьбами и характерами. Среди них были обладательницы аналитических умов, талантливые инженеры и программисты, а были чистые музыканты, для которых синтезатор являлся не более чем еще одним инструментом. Одни были талантливыми менеджерами и эффективными пропагандистами своего дела, а другие не удосуживались даже толком записывать собственные сочинения. Одни делали успешную академическую карьеру, другие добивались признания и коммерческого успеха, третьи жили отшельницами и сторонились всякой публичности. Объединяло их, пожалуй, только одно: без них электронной музыки в том виде, в каком мы ее знаем сегодня, просто не существовало бы. 1. Дафна Орам.Начинать эту историю нужно, конечно же, со звуковой лаборатории BBC Radiophonic Workshop, а точнее, с одной из ее основательниц Дафны Орам, или «Мисс Марпл британской электронной музыки», как ее нередко называли. Дафна, которую с детства увлекали природа звука, физика и инженерное дело, вполне могла рассчитывать на карьеру классического композитора, однако учебе в Королевском музыкальном колледже предпочла работу звукоинженером на BBC. Там она не только записывала классические оркестры, но и экспериментировала с пленочной техникой и потихоньку осваивала первые генераторы звука (синтезаторов в том виде, как мы их представляем себе сейчас, в сороковые еще просто не было). Эти навыки, а также увлечение современным авангардом сделали Орам незаменимым сотрудником, когда на BBC встала задача не только записывать музыку и голос, но и создавать звуковое оформление для научно-популярных программ и радиопостановок собственного производства. Знаковой работой для Орам стал саундтрек для радиоверсии пьесы Жана Жироду «Амфитрион-38» — это был первый случай публичного использования электронной музыки в медиа. Вскоре после этого под саунд-дизайнерские задачи открывается целая лаборатория, названная BBC Radiophonic Workshop. Дафна Орам стоит у ее истоков, однако меньше чем через год после создания покидает BBC по довольно нелепой причине. Санитарные нормы запрещали кому бы то ни было непрерывно работать в лаборатории больше полугода, а фанатично преданной своему делу Орам этот график не подходил. Покинув BBC, она основала свою собственную студию Oramics, где много занималась «прикладной музыкой» — саундтреками для рекламы, телевидения, радио, кино и даже озвучивала уроки танцев для детей, ставшие ее единственными на тот момент коммерческими релизами. Самой заметной ее работой того времени стала музыка, а точнее, электронные спецэффекты к фильму ужасов «Невинные» режиссера Джека Клейтона. Однако необходимость заниматься прикладными проектами Дафну всегда тяготила, по складу ума и темпераменту она была скорее ученым. Она преподавала, писала книги, разработала визуальный синтезатор, также получивший название Oramics, сочиняла «в стол» (архив записей Дафны Орам был издан уже после ее смерти), в преклонном возрасте обучилась программированию и сделала «софтовую» версию Oramics, но публичной жизни и тем более шоу-бизнеса сторонилась. Однажды к ней в сельскую студию приехали «двое каких-то известных музыкантов из Ливерпуля» — по описанию самой Дафны, очень походившие на Леннона и Маккартни, которые в середине шестидесятых активно искали новые источники вдохновения, но отшельница попросту не знала, кто это. 2. Делия Дербишир Если Дафну Орам можно считать первым саунд-дизайнером от электроники, то ее более молодая коллега по BBC Radiophonic Workshop Делия Дербишир стала автором первого в мире электронного поп-хита. Речь о теме из телесериала «Доктор Кто», которая и поныне, спустя 60 с лишним лет, остается его визитной карточкой и предметом культа среди любителей электронной музыки. Строго говоря, автором темы была не сама Делия, а композитор Рон Грейнер, однако в электронной аранжировке автор собственную пьесу едва узнал, причем удивление его было исключительно приятным. Надо сказать, что никаких задатков поп-продюсера у Дербишир не было, а ее бэкграунд был сугубо академическим. Она начинала как музыкальный журналист, обозревавший классические записи, увлекалась примерно теми же авангардистами вроде Штокхаузена, что и Дафна Орам, и даже работала техническим ассистентом итальянского композитора Лучано Берио. В дальнейшем Делии, как и Дафне, досталась роль «госпожи оформительницы» — она не выпускала синглов и альбомов (если не считать сборников звуковых эффектов для коммерческого использования), но записывала саундтреки к радиопрограммам, кинофильмам и театральным постановкам. Помимо работы на BBC Дербишир записала звуковые дорожки к фильму «Легенда адского дома», спектаклю «Макбет» и даже давала редкие концерты. В отличие от Дафны Орам, для которой звук и музыка были лишь предметом исследования, Делия Дербишир была озабочена тем, чтобы донести творчество до людей. Она не только записывала электронную музыку, но и старалась ее популяризировать. Именно это было одной из задач организации Unit Delta Plus, которую Делия создала в середине шестидесятых вместе с пионером синтезаторостроения Питером Зиновьевым. 3. Эльза Мария Паде Основоположница датской электронной школы и обладательница биографии, достойной фильма, Эльза Мария Паде росла слабым ребенком, много времени проводила в постели, слушала звуки окружающего мира и создавала в своем воображении «звуковые картины» — именно так спустя примерно сорок лет в голове Брайана Ино возник эмбиент. Эльза Мария оказалась настолько способной к музыке, что ее приняли в музыкальную школу по настоянию директора, несмотря на то что семья не могла платить за ее образование. Но в 1940-м музыкальную карьеру Эльзы Марии оборвала война. Во время оккупации Паде активно участвовала в сопротивлении, а в 1944-м была схвачена гестапо и отправлена в концлагерь, где и начала сочинять — песню «Я, ты и звезды» Паде нацарапала на стене камеры. После войны Эльза Мария поступила в консерваторию, и получить бы нам в ее лице еще одного классического композитора, если бы не случай. Однажды на радио Эльза Мария услышала передачу о пионере musique concrète Пьере Шеффере. Эфир произвел на нее такое сильное впечатление, что Паде отправилась во Францию изучать musique concrète непосредственно у патриарха. Вернувшись на родину, Эльза Мария Паде развернула деятельность в духе Дафны Орам (точнее сказать, это Орам шла по следам Паде: ведь датчанка опередила англичанку на четыре года). При датском радио она основала студию электронного звука, работавшую и как научно-исследовательская лаборатория, и как центр прикладного саунд-дизайна (большая часть музыки, которая записывалась в этой студии, предназначалась для озвучки радиопрограмм). В собственных сочинениях Паде комбинировала электронику и коллажи в традициях musique concrète. Ее первой новаторской записью стал саундтрек для телефильма «A Day at Bakken», а первой полностью электронной работой — композиция «Syv cirkler», записанная под впечатлением от планетария на выставке Expo 58 в Брюсселе. Хотя, в отличие от многих коллег, Эльза Мария Паде активно продолжала сочинять, ее работы лет пятьдесят оставались достоянием узкого круга любителей авангардной электроники. Национальным достоянием Паде стала уже в нулевые, когда ее работы были изданы на CD, а биографы наконец добрались до истории ее жизни. 4.Полина Оливерос Если в Европе центром развития электронной музыки были государственные радиовещательные компании, то в США новации традиционно продвигались двумя параллельными путями: в частном бизнесе и в системе образования. Полина Оливерос — яркий представитель университетской ветви. Она начинала как классический музыкант, а искусство композиции постигала в государственном колледже Сан-Франциско — города, где в середине прошлого века процветал разнородный авангард. Там Полина прониклась идеями нового искусства и быстро нашла общий язык с Терри Райли и Мортоном Суботником. Ее первые известные произведения были написаны для хора, но в начале шестидесятых основным музыкальным инструментом всякого уважающего себя авангардиста был магнитофон. Технология пленочной записи и обработки звука настолько увлекла Оливерос, что она стала одной из основательниц Центра пленочной музыки Сан-Франциско, где впоследствии был создан синтезатор Buchla. Сочинения Оливерос времен Центра пленочной музыки — идеальный пример электроники до эпохи Муга, вне мелодий и тональностей. Свист осцилляторов (которые для центра делала компания Hewlett-Packard) и авангардные коллажи из щедро обработанных акустических звуков, связующее звено между musique concrète начала века и современным эмбиентом. Позже Полина увлекалась медитацией и восточной философией, занималась исследованиями в области теории музыки и сочетала все это в собственных «эстетических концепциях», основой которых было повышенное внимание к звукам окружающей среды и восприятие их именно в качестве музыки. Оливерос сделала неплохую академическую карьеру и поныне продолжает преподавать и давать концерты. 5. Лори Шпигель Параллельно с калифорнийской школой в США действовала и нью-йоркская (противостояние Западного и Восточного побережий в искусстве существовало почти всегда), и одной из ее ключевых фигур была Лори Шпигель. В детстве она сама выучилась играть на гитаре, затем также сама выучила ноты, чтобы записывать собственные сочинения. Всерьез заниматься композицией Шпигель решила в двадцать с небольшим, уже имея диплом Оксфорда по социологии. За этим Лори приехала в Нью-Йорк и поступила в Джульярдскую школу (один из крупнейших музыкальных вузов страны). В Нью-Йорке Шпигель включилась в деятельность сообщества авангардных музыкантов, в которое привносила свежий и незамутненный стереотипами консервативного образования взгляд (в этой компании Шпигель к тому же была едва ли не самой молодой). С конца шестидесятых она экспериментировала с синтезаторами Buchla, а в начале семидесятых трудоустроилась в Bell Laboratories (компанию наследников изобретателей телефона), где в буквальном смысле поверяла алгеброй гармонию, то есть занималась алгоритмами для сочинения музыки и создавала вспомогательное программное обеспечение для музыкантов. «Я стараюсь автоматизировать все что можно в процессе создания музыки, чтобы сконцентрироваться на тех творческих аспектах, которые автоматизировать нельзя», — говорила Лори о своей работе. Ее самым известным произведением стала пьеса «Harmonices Mundi», где Шпигель перевела в звук данные о движении планет из одноименной работы астронома Иоганна Кеплера. Запись этой пьесы открывала диск, отправленный в космос на борту корабля «Вояджер» в 1977-м. История даже породила дискуссию об авторском праве в космосе. А вот официального издания для жителей Земли этой пьесе пришлось ждать еще 35 лет. «Kepler's Harmony of the Worlds» вместе с другими ранее неизданными работами вошла в двухдисковое переиздание дебютного альбома Лори Шпигель «The Expanding Universe». 6.София Губайдулина София Губайдулина — пожалуй, не тот композитор, чье имя приходит в голову одним из первых при словах «электронная музыка», но и тут она оставила свой след, причем довольно весомый. И снова схожие вводные: мощный академический бэкграунд, поиск нестандартных выразительных средств, работа для телевидения и кино, студия электронной музыки как плацдарм для экспериментов и центр сосредоточения композиторов-новаторов. «Мое увлечение электроникой длилось недолго, и связано оно было со студией электронной музыки в Москве на улице Вахтангова, — рассказывала Губайдулина в интервью Русской службе BBC. — На втором этаже там был музей Скрябина, а на первом — студия электронной музыки». Был там и советский Дон Букла, инженер Евгений Мурзин, который создал в 1958-м синтезатор АНС, названный в честь Александра Николаевича Скрябина и ставший главным инструментом той самой студии. По иронии судьбы основывался АНС на тех же принципах оптической записи звука, что и Oramics Дафны Орам. Губайдулина проработала в студии музея Скрябина примерно год, с 1969-го по 1970-й, и записала на АНС пьесу «Vivente — non vivente» («Живое — неживое»), которая спустя 20 лет была наконец издана фирмой «Мелодия» на сборнике «Музыкальное приношение», куда также вошли электронные работы Эдуарда Артемьева, Эдисона Денисова и Альфреда Шнитке. Однако вскоре София Асгатовна от электроники отошла: «Я поняла, что тут меня подстерегает то, чего я больше всего боюсь, — страшная зависимость от материи, от качества пленки, качества аппаратуры. Сделав “Vivente — non vivente”, я обратилась с большим вниманием к инструментам, которые можно назвать живыми». 7.Сюзен Чиани Среди всех «гранд-дам» электроники именно Сюзен Чиани добилась наибольшего признания и коммерческого успеха. На ее счету полтора десятка альбомов, четыре из которых номинировались на «Грэмми» в категории «лучший альбом в жанре new age». Однако наиболее интересен все же самый ранний период ее творчества. Ее путь к электронике был вполне традиционным — магистерская степень по классу композиции в Беркли, увлечение генеративной музыкой, эксперименты с синтезаторами и общение с Доном Буклой. Но вот продолжение карьеры Чиани выбирает неожиданное. Вместо того чтобы тихо заниматься исследованиями на университетские гранты или в крупной корпорации, Сюзен покупает у Дона Буклы один из его модульных синтезаторов и основывает частную саунд-дизайнерскую компанию. Чиани сочиняет музыку для рекламы (список ее клиентов выглядит весьма внушительно, от Coca-Cola до Columbia Pictures), но особенно преуспевает в звуковом оформлении видеоигр. В семидесятые Чиани озвучивает практически всю продукцию компании Atari, которая в этот момент была лидером игровой индустрии. Поднаторев в саунд-дизайне, Сюзен подбирается и к музыкальной индустрии, но делает это через черный ход — снова в качестве саунд-дизайнера. Чиани записывает звуковые эффекты к мегапопулярной танцевальной версии саундтрека к «Звездным войнам», которую записывает диско-продюсер Доменико Монардо, он же Meco. Полноценная композиторская карьера Чиани начинается лишь пять лет спустя, в 1982-м, когда Сюзен выпускает свой первый и, пожалуй, лучший альбом «Seven Waves», образец мелодичной космо-электроники. Именно с этой пластинки, а также с выпущенного сравнительно недавно сборника саунд-дизайнерских работ «Lixivitation 1969—1985» и стоит начинать знакомство с ее музыкой. |
 Проект осуществлён под эгидой официального лейбла Эдуарда и Артемия Артемьевых |
|
