Поздним субботним вечером по парку летела музыка Эдуарда Артемьева. Множество кресел, поставленных по случаю у большой эстрады, были заняты. Но иные романтические натуры предпочитали слушать на скамейках парка – наедине со своими мыслями. Музыка Артемьева – это воплощение романтики. Настоящий «шестидесятник», в свое время открывший советскому человеку электронную музыку, которую тогда связывали с мечтами о космосе, о большом и светлом будущем, Эдуард Артемьев навсегда сохранил в себе какую-то юношескую искренность. Его музыка, как глоток воды, – всегда свежа и отличается особой чистотой.

Концерт «Музыка поколений», в котором прозвучали композиции самого знаменитого кинокомпозитора, состоялся благодаря благотворительной деятельности ОАО «Газпром» (Россия) и его дочерней компании ОАО «Газпром трансгаз Беларусь». Акция включает в себя три концерта: в Бресте, Гомеле и Минске.

Днем, во время репетиции музыкантов Президентского оркестра РБ, мы поговорили с Эдуардом Артемьевым по-рабочему, между делом. Заботливые девушки принесли мэтру куртку, чтобы тот не продрог. В льняном пиджачке, он ни разу не остановил журналистов, терпеливо и с юмором отвечал на вопросы. Народный артист РФ, залуженный деятель искусств России, лауреат Государственной премии РСФСР и РФ, настоящая «звезда» российского кинематографа оказался человеком весьма доступным. Эдуард Артемьев – из тех «звезд», которым не нужно «держать себя высоко» – талант и трудолюбие придали им высокий статус.

– Эдуард Николаевич, широкая публика знает вас как композитора, который пишет музыку для кино. Тем не менее Никита Михалков говорил о вас: «Артемьев – не иллюстратор». Какова «кухня» композитора, который пишет музыку к кинофильмам как самостоятельное произведение?

– Ничего особенного – точно так же, как и другие композиторы. Читаю сценарий и определяю, буду работать или надо отказываться. Если в сценарии стрельба бесконечная, я сразу отказываюсь, и больше ничего. Корифеи, с которыми я работал, Михалков, Абдрашитов, Орлов, Самсонов, всегда брались за интересные темы, захватывающий материал. Как правило, сначала создаю главные темы будущей картины и затем жду первый отснятый материал. Когда материал готов и режиссер высказывает свое видение музыки, партитура пишется за месяц. Это мировая практика. Месяц – время жесткое, но реальное.

 – О вас говорят, что вы – большой труженик, а как насчет вдохновения? Приходит?

– На этот вопрос я отвечаю словами Петра Ильича Чайковского: «Вдохновение – редкая гостья. Она приходит только во время работы». Я ежедневно работаю по 12 часов. Мне наедине с собой не скучно, до сих пор интересно с собой. Сначала всегда преодолеваешь какие-то трудности, а потом наступает обратная реакция – душа, смотришь, и запоет.

– Вы более сорока лет дружите с Никитой Михалковым…

– Да, мы – близкие друзья…

– …но недавно прессе признались, что в работе над последним фильмом «Солнечный удар» он вас «достал»…

– Он удивительно требовательный человек. Никита всегда знает, чего он хочет, но не всегда это можно выразить. А он очень настойчивый: как говорится, «не битьем, так катаньем» возьмет. Было очень трудно с этим «Солнечным ударом». Не получалось того, что он хотел, – то ли я не понимал, то ли он неточно говорил. Наконец, 5 дней назад мы закончили запись.

– Когда выйдет фильм?

– В ноябре или декабре.

– Вы работали также и с братом своего друга – Андреем Кончаловским. Начинали с «Сибириады», а последние работы делали совместно уже за рубежом. То есть у вас есть опыт работы в Голливуде. Насколько отличается работа в России и в Америке?

– Работа композитора в Америке ничем не отличается от российской. Везде для нашей профессии очень жесткие рамки. Другое дело – отличаются братья Никита Михалков и Андрей Кончаловский. Совершенно разные люди.– Кончаловский откровенно писал об этом в своей книге.

– Никита – русский человек. Россия – стержень всей его жизни. Это самое главное, что у него есть. А для Андрея Россия – одна из цивилизаций, просто одна из существующих культур. Кончаловский – человек образованный необычайно. Я с ним учился в консерватории три года, он потом ушел. Потому что там были сильные пианисты Ашкенази и Сахаров, он с ними не выдержал конкуренции. Но это шутка.