В Саратовской филармонии прошел вечер крупнейшего композитора современной России Эдуарда Артемьева

В сюите «Щелкунчик и Крысиный король» солировали молодые артисты. Фото Николая ТИТОВА

Эдуарда Артемьева иногда называют «русским Нино Рота». Как и всемирно известный итальянский композитор, писавший музыку для фильмов легендарного Феллини и других мастеров кино, наш маэстро создавал и создает мелодии для кинопроизведений крупнейших отечественных режиссеров – Тарковского, Кончаловского, Михалкова, Абдрашитова. Музыка Артемьева входит в пластику кадра, становится его частью. Такие фильмы, как «Сибириада», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Раба любви», «Утомленные солнцем», «Легенда № 17», десятки других просто невозможно представить без музыкальных тем композитора. Мелодии Артемьева не теряют своей актуальности со временем. Напомним, олимпийский огонь в Сочи в феврале этого года гас под светлую грустную музыку из художественного фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», вышедшего в 1974 году.

Вот и авторский вечер Эдуарда Артемьева в концертном зале Саратовской филармонии был выстроен так, чтобы мы могли познакомиться с новыми работами композитора и вспомнить его саундтреки к старым фильмам. Например, впервые в Саратове прозвучала сюита Эдуарда Артемьева «Щелкунчик и Крысиный король», которая изначально писалась к фильму, снятому в Голливуде Андроном Кончаловским, а теперь существует как самостоятельное произведение. Артемьев в ней гениально использует темы Чайковского из балета «Щелкунчик», актуализируя классику. Этой сюите, пожалуй, уготована та же счастливая участь, что «Кармен-сюите» Щедрина, то есть огромный интерес слушателей и исполнителей.

Специально на этот концерт в Саратов приехал из Ярославля народный артист РФ Мурад Аннамамедов. Именно он дирижировал филармоническим оркестром. Также в концерте участвовали солисты и академический хор Саратовского областного колледжа искусств. Эдуард Артемьев приехал в Саратов со своей супругу, музой – Изольдой Алексеевной, они вместе уже 50 лет.

– Эдуард Николаевич, легко ли писать музыку для художественного кино?

– Это зависит от того, насколько внятно режиссер поставит задачу, объяснит, что ему требуется. Ведь музыка – только средство выражения. Никто не снимает фильмы ради музыки. Песни я практически не пишу, за музыкальные ленты не берусь – это не мое дело. А вот драма… Драматические фильмы Михалкова, Кончаловского, Прошкина, покойного Тарковского, рано ушедшего режиссера из Таджикистана, моего друга Сухбата Хамидова оказались мне близкими. Важен, конечно, контакт с режиссером. Когда в чем-то не сходишься, внутренние человеческие качества не соответствуют друг другу, лучше расставаться сразу. У меня такого не было, Бог миловал. Но не все шло гладко. Например, с Кончаловским мы друг к другу до сих пор притираемся, хотя знакомы с юности и много вместе работали. Как пример абсолютного взаимопонимания для меня – работа над фильмом «Свой среди чужих, чужой среди своих». С режиссером Никитой Михалковым мы проговорили только вечер в Доме кино, а потом я пришел домой и написал тему «Три товарища» для фильма. Вообще с этим режиссером я нахожусь в дружеских тесных отношениях уже сорок лет.

– Получается, что вы подневольный композитор?

– Как и Чайковский, не более, не менее (смеется). Ведь он все свои сочинения писал по заказу, за исключением нескольких романсов. Да и кого ни возьми, даже Скрябин симфоническую поэму «Прометей» – апофеоз свободы – сочинил по заказу. Но на самом деле это совершенно ничего не значит для творческого человека. Напротив, заказ мобилизует, появляются временные рамки. А так он может писать всю жизнь одну прелюдию.

На самом деле я чувствую себя свободным. Работаю с компьютером и синтезатором, это бездонная прорва тембров, которые ты можешь оттуда выуживать. А запись музыки для кино позволяет мне использовать любые инструменты, любые звуки.

– Случай определил вашу судьбу стать композитором для кино или вы сознательно ее выбрали?

– Все-таки случай, и я очень скоро понял, что не надо сопротивляться судьбе. С Кончаловским я был дружен с консерватории, с Михалковым познакомился на каком-то спектакле. С Тарковским оказался в одной компании.

– Вы ведь сняли с Андреем Тарковским целых три картины?

– Да, это «Солярис», «Зеркало» и «Сталкер». Андрей хотел, чтобы я написал музыку к «Ностальгии», но там работали итальянцы. Кстати у Тарковского совершенно оригинальная манера общения с композитором. Он ничего не рассказывал о содержании фильма, а говорил о его философии, особенно это касалось «Сталкера». Позвонил мне и говорит: «Заезжай сценарий посмотреть». Я приехал, и он вручил мне экземпляр сценария и еще том философской диссертации о дзен-буддизме Григория Померанца. При этом Андрей сказал: «Не пиши ничего, пока не прочтешь». Помню, сел на кухне и всю ночь читал сценарий и книгу философа. К утру был совершенно ошалевший. Музыка не сразу у меня пошла, потому что надо было соединить мелодии средней Европы – Италии, Голландии, Германии, а с другой стороны – привлечь восточную культуру. Тарковский слушал уже оркестровку, музыка была записана без его участия. Первые записи пошли насмарку. Фильм остановили. Так что это сложная была история.

– Я так понял, что вы хоккей любите. Ведь такую замечательную музыку написали к фильму «Легенда № 17». Может быть, вы с Харламовым были знакомы?

– Какое там! Хоккеисты сборной в 70-е были небожителями, к ним никого не подпускали. А люблю больше футбол, только его по телевизору и смотрю. Кстати, в фильме Никиты Михалкова «Утомленные солнцем» звучит моя музыкальная тема «Футбол». Что касается «Легенды № 17», то я взялся писать к ней музыку только по просьбе Михалкова, в объединении которого лента снималась. Но работать с молодым режиссером Николаем Лебедевым оказалось интересно. В этой ленте, по-моему, снимался ваш саратовский артист в роли Озерова? Вообще Саратов мне город не чужой, я много лет знаком с Олегом Табаковым. У меня теплые отношения с Женей Мироновым. Правда, бывал я у вас только раз проездом, в юности, когда путешествовал на пароходе. Так что это мой дебют.

Владимир АКИШИН