Эдуард Артемьев: «Любую работу я делаю серьезно»

2008-07-24 14:04:42

Эдуард Артемьев - один из отцов-основателей отечественной электронной музыки и яркий представитель русского авангарда. Он писал музыку для фильмов Андрея Тарковского, Никиты Михалкова, Андрея Кончаловского и других российских режиссеров. В числе последних работ композитора - музыка к телесериалу "Доктор Живаго" Александра Прошкина. Но Эдуард Артемьев - не только автор популярных саундтреков к отечественным и зарубежным фильмам. Ценителям классической музыки известны произведения автора в традиционных академических жанрах: опера "Преступление и наказание", кантаты, симфонические, инструментальные, вокальные произведения.

 – Эдуард Николаевич, я хотел бы начать с простого вопроса. Я понимаю, что времени катастрофически не хватает, но случается ли такое, что смотрите телевизор?

– Нет, я по телевизору смотрю только футбол

– А музыкальные каналы смотрите?

– Музыкальные каналы вообще не смотрю. Не понимаю я их. Вкусы людей, которые делают эти каналы совершенно не совпадают с моими.

– А вам приходилось писать музыку для телевизионных проектов?

– Да, много, особенно в советское время

– Какую-нибудь разницу между телевидением и кино вы для себя отмечали?

– Безусловно. Разница существует, принципиальная. Музыка в телевизионных фильмах – это короткие фрагменты, это один тематический материал, который повторяется из серии в серию. Зрителю же надо вдалбливать эти музыкальные темы каждый день. Чтобы человек понимал и узнавал продукт, в кино такой подход отсутствует. В кино протяженные темы, многотемие, большие семантические схемы, а на телевидении мозаики, состоящие из достаточно коротких тем или музыкальных образов, которые перетасовываются и фактически не меняются на протяжении всего проекта.

– Значит, вы считаете, что телевизионная музыка проще?

– Нет, я не могу с этим согласиться, мозаику можно и сложной сделать. Просто сам принцип создания музыки совершенно иной. Я даже и не припомню, чтобы в каких-то проектах музыкальные темы развивались глубоко и широко. Нет, это одно и то же повторение с небольшими вариациями, одного и того же материала.

– А есть ли разница между музыкой к фильму, рассчитанного на массового зрителя и авторским кино?

– Конечно. Я в свое время работал в Голливуде, в Лос-Анджелесе. И в самом начале моей американской карьеры, мне один из моих первых голливудских режиссеров Ларри Шиллер сказал: «Ты пойми, моя картина – для тинэйджеров, мальчиков и девочек недалекого ума. Проще надо быть». Вот такой принцип работы. Хотя, например, Джон Вильямс, пишет сложную симфоническую музыку для Голливуда, и при этом один из самых выдающихся композиторов кино…

– А как вы подходите к работе: отсматриваете уже готовый материал?

– Как же иначе, так все делают. Приносятся готовые фильмы и отсматриваются. Раньше я читал сценарии еще до того, как видел отснятые кадры, что-то придумывал, а потом выяснялось, что видение режиссера совершенно не совпадает с моим. У режиссера же в голове все по-другому, поэтом ждешь материал. Иногда режиссеру нужны какие-то темы заранее, тогда встречаемся с ним, обсуждаем детали. Но в принципе, надо говорить с материалом в руках. Визуальный ряд решает все. Кадр для меня - это самое главное, что есть в кино. Это даже важнее чем сам режиссер. Режиссер что-то рассказывает, подсказывает, но кадр для меня определяет направление, наклонение музыки, ее характер. Обычно, когда я смотрю материалы, первая реакция, которая возникает при просмотре, практически всегда оказывается тем, что нужно.

– А как вы работаете с Михалковым?

– Абсолютно также, отсматриваю готовый материал. Сейчас он снимает свою новую большую картину Утомленные Солнцем -2. И сейчас, наверно первый раз за все время нашей работы, показывает мне незаконченный материал, потому что фильм будет сниматься еще долго, а я должен быть в курсе, вариться в этом. Михалков - он же не статичный режиссер, он растет, развивается. Неизвестно, что он может снять в следующий раз. У него может возникнуть такая идея, которая вышибет все, что было снято раньше.

– Есть ли разница в работе над телевизионным или полнометражным проектом?

– Нет, если я берусь за работу, для меня не существует разницы, мое же имя ставится в титры. Нельзя сделать «получше или похуже». Я отношусь со всей серьезностью к каждому проекту. Ведь репутация и твоя дальнейшая судьба поставлены на карту. Любую работу я делаю серьезно. До изнеможения…Я очень долго не преступаю к работе, даже уже когда материал показан, выбираю варианты, смотрю что и как. И если не могу остановиться на чем-то конкретном, то это значит, что я ничего не делаю, не могу работать. Но, как правило, в последнюю минуту решение всегда находится.
Конечно, на телевидении и в кино разные технологи. Тем более телевидение вообще более ответственное дело, это как выступать в суде перед всей страной. Сколько человек это увидят и послушают…Может быть ответственности даже больше, чем в большом кино. Телевидение - сложная и ответственная работа.

– Как вы считаете, что лучше для кино: большие темы или клиповая нарезка?

– Все зависит от задач и больше ничего. Задача техники, технологии. Мне как-то задали вопрос на Мосфильме: «Как вы считаете, мини-музыка в кино нужна или не нужна». Все опять же зависит от режиссера и от задач, которые ставят перед композитором. Правда, есть Филипп Глас, который делает все на мини-музыке, но это слишком просто и понятно, нет интриги развития. Для меня – это не приемлемо. Как эпизод – да, но если вся картина сделана в таком стиле… Как-то сложно слушать.
Сделать фильм на одном приеме просто, но слабо верится, что этим можно убедить зрителя. Ведь кино – это такой жанр, который вместил в себя стили и технологии всех времен и народов и поэтому не стоит ограничивать себя в кино, нужно искать возможности для своего пути.

Источник: Журнал "Телецентр" №5(30) июнь 2008