Замысел произведения уникален: построить целое произведение из одного звука, оперируя его обертонами и получая, таким образом, разнообразные акустические версии исходного тембра. Если в “Мозаике” происходила обработка разных тембров, то здесь одного и того же. В качестве темы избран тембр якутского темир-комуза, из которого получена серия акустических преобразований.

Как и “Мозаика”, “Вариации” реализованы Э.Артемьевым на магнитной ленте и существуют только в звукозаписи. Нотный текст в традиционном понимании отсутствует. То, что условно можно назвать авторской партитурой, представляет собой монтажную карту с описанием “содержания” четырех магнитолент (запись многоканальная) в виде четырехстрочной системы с секундной ординатой”.

Для решения поставленной задачи был образован цикл из двенадцати развернутых картин, “взглядов”, соответствующих двенадцати техническим приемам преображения тембра.

“Я искал тембр, спектр которого имел бы достаточное количество составляющих и позволял бы свободно обращаться с различными комбинациями обертонов, их длительностя-ми. Выбор пал на темир-комуз, так как он имеет семьдесят обертонов и тембр его близок к звучанию электронных инструментов”.

“Произведение открывается якутским наигрышем на темир-комузе, одноголосной мелодией игрового характера. Это - вступление. Когда мелодия достигает устоя - звука соль, композитор выделяет его как нечто автономное, самодостаточное, позволяя в него вслушаться. Тембр темир-комуза в тоне соль и есть тема.

Вариация первая “Акустические версии” и вторая “Спектральная линейка” основаны на игре крупными блоками гармонического спектра. Название третьей части “Распад тембра на отдельные обертоны” говорит само за себя. Далее осуществляется произвольное комбинирование свободных обертонов в частях четвертой “Гармония тембра”, пятой “Вариация движения и ритма”, шестой “Унтертоновые версии” и седьмой “Горизонтальная и вертикальная полифония”. Виртуозная и изобретательная игра с темой позволила автору из обертоновых недр темир-комуза извлечь звуки тоновые, сонорные, чисто электронные, то есть не имеющие аналогов, и звуки - имитации акустически натуральных: колоколов, литавр и тарелок (в джазовом ритме). Мы слышим перезвон коровьих колокольчиков, оркестр гамелан, звуки ночных цикад, мелодию “Dies Irae” на колоколах (неожиданное открытие, сделанное в ходе экспериментов с тембром), гомон птичьей стаи, шумы, гулы и прочие сонорные эффекты.

Последняя ступень преобразований - восьмая часть “Искажение обертонов”. Вот как поясняет ее замысел автор: “Искажение обертонов.” Доведение их до абсурда. Их четыре. Последний звук - это возбуждение частот самого воспроизводящего агрегата (звуковой колонки). Этим я как бы хотел продемонстрировать, что мои возможности работы со звуком исчерпаны, и далее идет символическая демонстрация этого.”

Девятая часть “Символика”: слышен только чистый звук пленки. “Я считал важным показать, каков звук самой пленки, ибо это такой же важный и необходимый строительный материал электронной музыки, как и синусоидальный тон (на пленке происходит не менее пятидесяти процентов работы со звуком). Показав чистую пленку, я смог начать собирать тембр, что и делаю в десятой вариации.”

Десятая часть озаглавлена “Сборка тембра”. “Это своего рода зеркальная реприза начальных вариаций. На чистое пространство пленки наслаиваются один за другим все обертоны, и на глазах синтезируются, словно вызревает цельный тембр темир-комуза, уступая место следующей, одиннадцатой части “Мимикрия”. Как метафоры вмонтированы конкретные звуки, шумы, которые ассоциируются с тембром темир-комуза (к звукам рояля, хора, синтезатора АНС примыкают шум авиации, радиоглушителя тембр темир-комуза в них растворяется), олицетворяя выход к звуковым реалиям современного мира”.

Для завершения картины автору был необходим общий взгляд на законченное полотно. Двенадцатая часть представляет собой “сам тембр в свободной игре всех своих обертонов.”