Эдуард Артемьев. Наш человек в ГолливудеВ Смольном соборе прошел авторский вечер композитора Эдуарда Артемьева. Музыка из фильмов «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник», «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Сибириада», «Сталкер» звучала в версиях петербургского Российского оркестра синематографа под управлением Игоря Пономаренко. Обозреватель «Культурной столицы» встретился с композитором, написавшим музыку к фильмам Тарковского, Кончаловского, Михалкова и еще доброй сотне картин, из которых шесть сделаны в Голливуде.
– В Москве же существует Оркестр кинематографии, им сам бог велел этим заниматься! – Он тоже ожил. Раньше был занят ежедневной работой в студии, и на концертную деятельность времени просто не хватало. Сейчас фильмов поубавилось, и оркестранты вышли в народ. Киномузыка – вовсе не прикладной жанр. Есть в нем свои шедевры, много открытий, особенно связанных с технологией, электроникой, компьютерами. Если электроника с симфоническим оркестром для концертной сцены до сих пор непривычное сочетание, то в кино это постоянное явление, редкая хорошая картина без этого обходится. Мне вообще кажется, что нынче грани между стилями и жанрами стираются, как во времена Моцарта. Тогда ведь не было разделения на легкую музыку и симфоническую. Сегодня благодаря новым технологиям это все опять сближается, становится единой рекой, мощным потоком музыки. Рухнула стена, отделяющая академическую музыку и электронную от рока и поп-музыки. Вот и у Альфреда Шнитке постепенно бас-гитары появились, и электроника – такая ассимиляция. Есть множество примеров влияния киноискусства, точней, кинотехнологий, на творчество современных композиторов. – Для большинства российских композиторов Голливуд остается примерно такой же мечтой, как полет на Марс, а вы там ударно поработали.
– У вас семь картин в Голливуде, но это ведь не блокбастеры?
– А как же устойчивое мнение, что Голливуд жестко охраняет свою территорию, не пускает на рынок композиторов-чужаков? Мне об этом рассказывал Александр Журбин, хлебнувший лиха в Америке!
– По сути, вы же единственный российский автор, поработавший в Голливуде.
– Я затворник. – А знаете, я был потрясен, когда узнал, сколько вам лет. – В ноябре 72 будет.
– Так это ж хорошо.
Фонтанка.ру Фото Михаила Садчикова-младшего По материалам из интернет-портала "фонтанка-ру" http://www.fontanka.ru/2009/10/28/003/ На фотографиях: 1) Эдуард Артемьев с певицей Анастасией Максимовой, 2) Эдуард Артемьев с участником концерта в Смольном соборе певцом Александром Трофимовым (Видеоматериалы предоставлены телеканалом "Невский экспресс" http://www.nevex.tv/) "Песни - не мой жанр"
Анна Кукушкина Признанный мастер электронного звука, живой классик, русский гений, покоривший Голливуд - все это Эдуард Артемьев. На прошлой неделе он посетил Петербург. В Смольном соборе прошел творческий вечер знаменитого композитора. А накануне, перед репетицией, он встретился с журналистом "Известий". Разговор шел о кино, ведь в этом жанре Артемьеву равных нет. Достаточно вспомнить фильмы, к которым он написал музыку: "Сталкер", "Солярис", "Сибириада", "Раба любви", "Свой среди чужих, чужой среди своих", "Утомленные солнцем". И это лишь малая часть его "послужного списка". По самым скромным подсчетам, имя Эдуарда Артемьева встречается в титрах более 150 картин. В кино пришел тапером вопрос: Эдуард Николаевич, как вы пришли в кино? С чего начался этот почти бесконечный роман? Сейчас кажется, что музыку к фильмам вы писали всегда, сколько существует синематограф. ответ: В кино я случайно попал. В 1966 году режиссер Самсон Самсонов снимал фильм "Арена", и меня пригласили на роль тапера. Прошел пробы, начались репетиции. Картина была про цирк, и по ходу съемок я много играл, аккомпанировал жонглерам, клоунам. Потом Самсонов спросил: "Сам чего-нибудь сочиняешь?". У него был договор с Тер-Татевосяном, очень известным в то время композитором, но тот отказался от работы. И музыку к фильму пришлось сочинить мне. Так я стал писать для кино. Ну а потом пошли какие-то заказы, предложения. в: Вы сотрудничали с самыми знаменитыми российскими режиссерами - Тарковским, Михалковым, Кончаловским. С кем труднее всего работать? С Михалковым, наверное? Говорят, у него очень тяжелый характер, командный? о: Наоборот, с Никитой Сергеевичем мы работаем замечательно. В нем есть какая-то национальная мощь, энергия, от которой заряжаешься. Все картины с Михалковым мне давались очень легко. Сейчас делаем "Утомленные солнцем-2", в декабре намечена запись музыки. А труднее всего с Андреем Кончаловским. Он сам музыкант, учился в консерватории. Музыку знает исключительно, даже лучше, чем я. Говорит: "Сделай мне, как в финале 3-го концерта Прокофьева", а я не помню, какой там финал. И еще Кончаловский все время лезет в партитуру, говорит: не тот инструмент, не та гармония - такие вот специальные вещи. Меня это сильно раздражает, но ничего не поделаешь, приходится терпеть. в: А с Тарковским вы как начали работать? о: Познакомились на вечеринке у знакомого. Выпивали, разговаривали. Я и не знал, что он такой знаменитый. Что-то краем уха слышал, была какая-то возня вокруг "Рублева" - он уже снял эту картину, и там начались неприятности. Меня представили, потом мы вышли в коридор покурить. Я рассказал про свое увлечение электроникой. Тарковский попросил послушать, потом предложил сотрудничество. А я знал, что он со Славой Овчинниковым работает, моим сокурсником по консерватории. И помнил про негласный договор между нами: друг у друга ничего не перебивать, особенно на "Мосфильме". Стал отказываться, но Тарковский сказал, что Слава - замечательный партнер и не нужно было бы другого, но после одного случая они расстались навсегда. Что за случай, не знаю - ни тот, ни другой мне так и не рассказали. в: Вы сделали с Тарковским "Солярис", "Сталкер", "Зеркало", а в "Ностальгию" он вас не позвал. Обидно было? о: В "Ностальгии" вообще нет композитора. Хотя поначалу Тарковский меня приглашал, разговоры велись. Но съемки проходили в Италии, и профсоюз римских музыкантов не утвердил мою кандидатуру. Потом выяснилось, что можно вступить в этот профсоюз, и тогда все получится, но там оказались очень высокие взносы. У меня в то время таких денег просто не было. И на этом все закончилось. Тарковский сказал: "Раз так, у меня вообще композитора не будет". И сдержал свое слово. В Голливуде начнется "русский прорыв" в: Значит, итальянцы вас не пустили. А как вы попали в Голливуд? Ведь многие уверяют, что это вообще невозможно. Мол, на "фабрике грез" иностранцев не любят и чужаков туда просто не допускают. Но вы в Америке прижились? о: В России мне все равно лучше. А в Америке я действительно жил достаточно долго, сделал там семь картин. Последний проект закончил совсем недавно. Фильм называется "Red cow" - "Красная корова". Это фантастическая история, соединение фьюжен, реалити, фэнтези энд политикал ситуэйшен. (Артемьев неожиданно перешел на английский. - Ред.). Там очень много музыки, она звучит практически постоянно, не останавливаясь. Премьера состоится в сентябре 2010-го. Но если бы не Кончаловский, я бы в Голливуд никогда не попал. Это он туда пробился и меня выписал. Просто так, с улицы прийти невозможно. Но и протекция ничего не решает. Американцы мне такой экзамен устроили! И если бы я с чем-то не справился, где-то оплошал, мнение Кончаловского уже никто бы в расчет не принял. В Голливуде подход очень жесткий, все делается только в интересах картины, никакие симпатии там не помогут. в: А рассказы про фантастические голливудские гонорары - правда? Композиторы там получают миллионы? о: Есть и такие, но я получаю меньше. Миллионные гонорары заслуживают единицы, я не в их числе и не жалею об этом. в: Но вы знаете кого-то из этих знаменитостей? о: Я общался с Морисом Жарром, отцом знаменитого Мишеля. Он написал музыку к американской версии "Доктора Живаго". А познакомились мы с ним на нашей с Кончаловским премьере. Морис Жарр сам подошел ко мне, мы стали разговаривать - по-английски. А у меня и сейчас с языком проблема, а тогда еще хуже было. Жарр посмеялся, сказал, что его ломаный русский лучше моего английского. Оказалось, он родом из Петербурга, откуда-то из Колпино. Его бабушка уехала из России в начале прошлого века. Так что у знаменитого Мишеля Жарра тоже русские корни... Я иногда думаю, что если бы наш Исаак Дунаевский тогда эмигрировал, то стал бы просто суперзвездой, мировой знаменитостью. Конечно, мы его здесь знаем, любим, но это не тот масштаб. У него был громадный потенциал. А пришлось писать музыку к фильмам Александрова с убогими сюжетами. И советские оперетты, которые сейчас никто не хочет ставить. Получилось очень несправедливо. в: Если говорить о современных композиторах, то в Америке, кроме вас, вообще никого не знают. Как вы думаете, ситуация изменится? Или у нас просто нет достойных кандидатов для Голливуда? о: Достойные есть. И мне кажется, скоро там начнется настоящий "русский прорыв". Тимур Бекмамбетов уже стал в Голливуде одним из ведущих режиссеров. Думаю, сейчас он пригласит кого-нибудь из Москвы, скорее всего, Юрия Потеенко, с которым раньше работал. в: А Потеенко потянет? С голливудским уровнем справится? о: Он хороший композитор, владеет всеми жанрами: там чего-то не уметь нельзя. Мне кажется, Потеенко уже готов для Голливуда. в: Вопрос не про Голливуд: Эдуард Николаевич, почему в вашем творчестве так мало песен? Казалось бы, такой киношный жанр... о: Песен я почти не пишу, только в крайних случаях, если режиссер просит. За всю жизнь сочинил пять или семь. Они мне тяжело даются - не мой жанр. в: А знаменитый "Дельтаплан" в исполнении Валерия Леонтьева? Это же суперхит был! о: Я сам удивился, когда он появился. Была музыкальная тема из фильма "Родня". А Джульетта Максимова, музыкальный редактор на радио, решила, что из этого получится хорошая песня. Нашла поэта, появился текст. Валерий Леонтьев ее исполнил. А я никакой песни не сочинял. материал предоставлен http://www.izvestia.ru/spb/article3134708/
|