Эдуард Артемьев. Наш человек в Голливуде В Смольном соборе прошел авторский вечер композитора Эдуарда Артемьева. Музыка из фильмов «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник», «Раба любви», «Свой среди чужих, чужой среди своих», «Сибириада», «Сталкер» звучала в версиях петербургского Российского оркестра синематографа под управлением Игоря Пономаренко. Обозреватель «Культурной столицы» встретился с композитором, написавшим музыку к фильмам Тарковского, Кончаловского, Михалкова и еще доброй сотне картин, из которых шесть сделаны в Голливуде.
– В Москве же существует Оркестр кинематографии, им сам бог велел этим заниматься! – Он тоже ожил. Раньше был занят ежедневной работой в студии, и на концертную деятельность времени просто не хватало. Сейчас фильмов поубавилось, и оркестранты вышли в народ. Киномузыка – вовсе не прикладной жанр. Есть в нем свои шедевры, много открытий, особенно связанных с технологией, электроникой, компьютерами. Если электроника с симфоническим оркестром для концертной сцены до сих пор непривычное сочетание, то в кино это постоянное явление, редкая хорошая картина без этого обходится. Мне вообще кажется, что нынче грани между стилями и жанрами стираются, как во времена Моцарта. Тогда ведь не было разделения на легкую музыку и симфоническую. Сегодня благодаря новым технологиям это все опять сближается, становится единой рекой, мощным потоком музыки. Рухнула стена, отделяющая академическую музыку и электронную от рока и поп-музыки. Вот и у Альфреда Шнитке постепенно бас-гитары появились, и электроника – такая ассимиляция. Есть множество примеров влияния киноискусства, точней, кинотехнологий, на творчество современных композиторов. – Для большинства российских композиторов Голливуд остается примерно такой же мечтой, как полет на Марс, а вы там ударно поработали.
– У вас семь картин в Голливуде, но это ведь не блокбастеры?
– А как же устойчивое мнение, что Голливуд жестко охраняет свою территорию, не пускает на рынок композиторов-чужаков? Мне об этом рассказывал Александр Журбин, хлебнувший лиха в Америке!
– По сути, вы же единственный российский автор, поработавший в Голливуде.
– Я затворник. – А знаете, я был потрясен, когда узнал, сколько вам лет. – В ноябре 72 будет.
– Так это ж хорошо.
Фонтанка.ру Фото Михаила Садчикова-младшего По материалам из интернет-портала "фонтанка-ру" http://www.fontanka.ru/2009/10/28/003/ На фотографиях: 1) Эдуард Артемьев с певицей Анастасией Максимовой, 2) Эдуард Артемьев с участником концерта в Смольном соборе певцом Александром Трофимовым (Видеоматериалы предоставлены телеканалом "Невский экспресс" http://www.nevex.tv/) "Песни - не мой жанр"
 Анна Кукушкина Признанный мастер электронного звука, живой классик, русский гений, покоривший Голливуд - все это Эдуард Артемьев. На прошлой неделе он посетил Петербург. В Смольном соборе прошел творческий вечер знаменитого композитора. А накануне, перед репетицией, он встретился с журналистом "Известий". Разговор шел о кино, ведь в этом жанре Артемьеву равных нет. Достаточно вспомнить фильмы, к которым он написал музыку: "Сталкер", "Солярис", "Сибириада", "Раба любви", "Свой среди чужих, чужой среди своих", "Утомленные солнцем". И это лишь малая часть его "послужного списка". По самым скромным подсчетам, имя Эдуарда Артемьева встречается в титрах более 150 картин. В кино пришел тапером вопрос: Эдуард Николаевич, как вы пришли в кино? С чего начался этот почти бесконечный роман? Сейчас кажется, что музыку к фильмам вы писали всегда, сколько существует синематограф. ответ: В кино я случайно попал. В 1966 году режиссер Самсон Самсонов снимал фильм "Арена", и меня пригласили на роль тапера. Прошел пробы, начались репетиции. Картина была про цирк, и по ходу съемок я много играл, аккомпанировал жонглерам, клоунам. Потом Самсонов спросил: "Сам чего-нибудь сочиняешь?". У него был договор с Тер-Татевосяном, очень известным в то время композитором, но тот отказался от работы. И музыку к фильму пришлось сочинить мне. Так я стал писать для кино. Ну а потом пошли какие-то заказы, предложения. в: Вы сотрудничали с самыми знаменитыми российскими режиссерами - Тарковским, Михалковым, Кончаловским. С кем труднее всего работать? С Михалковым, наверное? Говорят, у него очень тяжелый характер, командный? о: Наоборот, с Никитой Сергеевичем мы работаем замечательно. В нем есть какая-то национальная мощь, энергия, от которой заряжаешься. Все картины с Михалковым мне давались очень легко. Сейчас делаем "Утомленные солнцем-2", в декабре намечена запись музыки. А труднее всего с Андреем Кончаловским. Он сам музыкант, учился в консерватории. Музыку знает исключительно, даже лучше, чем я. Говорит: "Сделай мне, как в финале 3-го концерта Прокофьева", а я не помню, какой там финал. И еще Кончаловский все время лезет в партитуру, говорит: не тот инструмент, не та гармония - такие вот специальные вещи. Меня это сильно раздражает, но ничего не поделаешь, приходится терпеть. в: А с Тарковским вы как начали работать? о: Познакомились на вечеринке у знакомого. Выпивали, разговаривали. Я и не знал, что он такой знаменитый. Что-то краем уха слышал, была какая-то возня вокруг "Рублева" - он уже снял эту картину, и там начались неприятности. Меня представили, потом мы вышли в коридор покурить. Я рассказал про свое увлечение электроникой. Тарковский попросил послушать, потом предложил сотрудничество. А я знал, что он со Славой Овчинниковым работает, моим сокурсником по консерватории. И помнил про негласный договор между нами: друг у друга ничего не перебивать, особенно на "Мосфильме". Стал отказываться, но Тарковский сказал, что Слава - замечательный партнер и не нужно было бы другого, но после одного случая они расстались навсегда. Что за случай, не знаю - ни тот, ни другой мне так и не рассказали. в: Вы сделали с Тарковским "Солярис", "Сталкер", "Зеркало", а в "Ностальгию" он вас не позвал. Обидно было? о: В "Ностальгии" вообще нет композитора. Хотя поначалу Тарковский меня приглашал, разговоры велись. Но съемки проходили в Италии, и профсоюз римских музыкантов не утвердил мою кандидатуру. Потом выяснилось, что можно вступить в этот профсоюз, и тогда все получится, но там оказались очень высокие взносы. У меня в то время таких денег просто не было. И на этом все закончилось. Тарковский сказал: "Раз так, у меня вообще композитора не будет". И сдержал свое слово. В Голливуде начнется "русский прорыв" в: Значит, итальянцы вас не пустили. А как вы попали в Голливуд? Ведь многие уверяют, что это вообще невозможно. Мол, на "фабрике грез" иностранцев не любят и чужаков туда просто не допускают. Но вы в Америке прижились? о: В России мне все равно лучше. А в Америке я действительно жил достаточно долго, сделал там семь картин. Последний проект закончил совсем недавно. Фильм называется "Red cow" - "Красная корова". Это фантастическая история, соединение фьюжен, реалити, фэнтези энд политикал ситуэйшен. (Артемьев неожиданно перешел на английский. - Ред.). Там очень много музыки, она звучит практически постоянно, не останавливаясь. Премьера состоится в сентябре 2010-го. Но если бы не Кончаловский, я бы в Голливуд никогда не попал. Это он туда пробился и меня выписал. Просто так, с улицы прийти невозможно. Но и протекция ничего не решает. Американцы мне такой экзамен устроили! И если бы я с чем-то не справился, где-то оплошал, мнение Кончаловского уже никто бы в расчет не принял. В Голливуде подход очень жесткий, все делается только в интересах картины, никакие симпатии там не помогут. в: А рассказы про фантастические голливудские гонорары - правда? Композиторы там получают миллионы? о: Есть и такие, но я получаю меньше. Миллионные гонорары заслуживают единицы, я не в их числе и не жалею об этом. в: Но вы знаете кого-то из этих знаменитостей? о: Я общался с Морисом Жарром, отцом знаменитого Мишеля. Он написал музыку к американской версии "Доктора Живаго". А познакомились мы с ним на нашей с Кончаловским премьере. Морис Жарр сам подошел ко мне, мы стали разговаривать - по-английски. А у меня и сейчас с языком проблема, а тогда еще хуже было. Жарр посмеялся, сказал, что его ломаный русский лучше моего английского. Оказалось, он родом из Петербурга, откуда-то из Колпино. Его бабушка уехала из России в начале прошлого века. Так что у знаменитого Мишеля Жарра тоже русские корни... Я иногда думаю, что если бы наш Исаак Дунаевский тогда эмигрировал, то стал бы просто суперзвездой, мировой знаменитостью. Конечно, мы его здесь знаем, любим, но это не тот масштаб. У него был громадный потенциал. А пришлось писать музыку к фильмам Александрова с убогими сюжетами. И советские оперетты, которые сейчас никто не хочет ставить. Получилось очень несправедливо. в: Если говорить о современных композиторах, то в Америке, кроме вас, вообще никого не знают. Как вы думаете, ситуация изменится? Или у нас просто нет достойных кандидатов для Голливуда? о: Достойные есть. И мне кажется, скоро там начнется настоящий "русский прорыв". Тимур Бекмамбетов уже стал в Голливуде одним из ведущих режиссеров. Думаю, сейчас он пригласит кого-нибудь из Москвы, скорее всего, Юрия Потеенко, с которым раньше работал. в: А Потеенко потянет? С голливудским уровнем справится? о: Он хороший композитор, владеет всеми жанрами: там чего-то не уметь нельзя. Мне кажется, Потеенко уже готов для Голливуда. в: Вопрос не про Голливуд: Эдуард Николаевич, почему в вашем творчестве так мало песен? Казалось бы, такой киношный жанр... о: Песен я почти не пишу, только в крайних случаях, если режиссер просит. За всю жизнь сочинил пять или семь. Они мне тяжело даются - не мой жанр. в: А знаменитый "Дельтаплан" в исполнении Валерия Леонтьева? Это же суперхит был! о: Я сам удивился, когда он появился. Была музыкальная тема из фильма "Родня". А Джульетта Максимова, музыкальный редактор на радио, решила, что из этого получится хорошая песня. Нашла поэта, появился текст. Валерий Леонтьев ее исполнил. А я никакой песни не сочинял. материал предоставлен http://www.izvestia.ru/spb/article3134708/
|
 Проект осуществлён под эгидой официального лейбла Эдуарда и Артемия Артемьевых |
|
Потеенко. Недалек тот день, когда Юрий там появится. Из тех композиторов молодых и средних лет, кого я знаю, он полностью созрел для Голливуда. Владеет всеми направления, настоящий мастер. Там надо именно всем владеть, с оркестром работать в жесткие сроки. Ошибок не простят – один раз ошибся, и всё, гудбай, Америка! Я там всегда работаю с крайним напряжением сил, по-другому нельзя. У меня были там всякие сложности, но самое главное, что если тебя берут на работу, то делают все, чтобы ты успешно работал. Машины, обеды на дом, ну всё, чтобы ты только писал. Позвонишь: «Я устал, мне нужно на два часа съездить на океан!» – пожалуйста, ради бога.
– Как никто другой из режиссеров. Это тоже талант, надо иметь желание и силы всем этим заниматься. А ведь он тратит на все это золотое время. 